Иззи уже давно начал жаловаться, что ему трудно быть едиственному в группе танцору, который умеет что-то большее, чем их стандартные танцы. С одной стороны он был прав. Пока был Майкл они делили трюки между собой, а теперь он все должен вполнять один. Какого было его удивление, когда он увидел, что Крис начал учиться выполнять сальто назад и все тому подобное. Уже через месяц Крис мог показать все это, пусть и не на профиссиональном уровне, но все равно его выступление было достойно оваций.
Крис очень волновался перед выходом на сцену. Сегодня ему предстояло впервые показать публике все, чему он смог научиться. Каждый похлопал его по плечу и пожелал удачи. В тот день все прошло на ура. Публика была поражена. Такого от Криса никто не ожидал.Следующее концерты тоже проходили с повышеным восторгом у фанатов.
Чтобы не потерять форму Крис тренеровался не только с личным тренером, но и с Иззи. Каждый день, по несколько часов отрабатывая сложные приемы и прыжки он все ближе становился к Иззи. Крис понимал, что теперь Галлегос его страховка и что должен полностью ему доверять. Он и доверился. Они очень сблизились. Возможно даже слишком.
Шли месяцы, и Крис и Иззи становились все ближе друг к другу. Был дождливый ноябарьский вечер. Они были одни и как обычно тренеровались. В тот вечер был их первый поцелуй. В первый снежный день декабря они впервые переспали. Для них это было в новинку. Они боялись, но доверились друг другу. Пусть и с ошибками, с болью, но с каким удовольствием прошла эта ночь. Они долго ласкали друг друга. Отчасти из-за того, что боялись начать и сделать больно, отчасти потому, что хотели полностью насладиться этим временем в обществе друг друга. У них было мало ночей, когда они были одни. Никто не знал про их роман. А они тщательно его скрывали. Нет, они не боялись, просто не хотели ни лишних вопросов, ни долго убеждения парней, что в этом нет ничего запретного. Они просто любили друг друга. Пока их не разлучил трагический случай.
Это была середина декабря. Последний концерт группы в этом году. Все шло как обычно. Песня, партии, танцы, Крис и Иззи с их немного отдельной программой. Все шло так, как парни отрабатывали месяцами, а то и годами. Казалось ничего не может пойти не так. Но... Крис должен был выполнить сальто назад. Он немного разогнался, прыжок, и Крис, вместо того, чтобы приземлиться на ноги, падает на голову. Раздался неприятный громкий хруст. Ребята застыли. Музыка продолжала играть, но слов песни уже не было. Фанатки в зале тоже замолчали. На сцену выбежали врачи скорой. Они осмотрели Криса, переложили его на каталку и вывезли со сцены. Парни стояли в оцепенении. Джей поднес микрофон ко рту. «Простите... концерт закончен...». Большее он сказать не смог. Парни ушли со сцены. Шок был велик. Ребята прошли в гримерку. Вскоре к ним пришли Марк и Майк.
- Он в больнице. У него тяжелое сотрясение мозга. Вы можете поехать в больницу, но к нему пока не попадете. Он в реанимации.
Стоило им закончить, как ребята, все как один, встали.
- Где он? В какой больнице.
По иронии судьбы Криса отвезли в больницу Святого Кристофа. Туда и прибыли пребята. Их разместили в комнате для ожидания. Часы тянулись подобно неделям. Они все ждали. Кто-то ходил из угла в угол. Рич глушил кофе. Он всегда начинал пить много кофе, когда сильно волновался. По очереди они выходили покурить. Даже юный Винс. Так велико было волнение. Только Иззи сидел неподвижно в узком кресле, скрестив руки на коленях и смотря в пол. Он молился. Он делал это первый раз в своей жизни.Вошел врач. Иззи моментально встал.
- Как он? Он жив? Скажите мне, что он жив.
Кое как остановив речевой поток Иззи врач сообщил парням все новости к этому часу.
- Крис в очень плохом состоянии. У него сильное сотрясение и перелом позвоночника. Мы не можем гарантировать, что он когда либо снова сможет ходить и что он вообще когда нибудь очнется. Сейчас мы делаем все возможное для его спасения, но жизнь его висит на волоске. Если хотите, можете подойти к нему. Но по одному и не на долго.
Иззи пошел первый. Его привели в палату к Крису. Тот лежал весь забинтованный, подключенный к аппарат искуственного дыхания и еще к чему то. Иззи не разглядывал аппаратуру. Он подсел к Крису на кровать и взял его руку.
Крис, почему все так случилось? Почему ты так нервничал перед этим выступлением? Почему подошел к каждому из нас и словно попрощался? Ты как будто знал, что это случиться. Почему? Почему не сказал? Поэтому ты был так нежен вчера ночью? Поэтому ты пришел, хотя дома были все? Поэтому ты рискнул? Ну почему ты? Почему не я?
Слеза одна за одной скатывались по щекам. Ну почему именно сейчас? Когда мы нашли друг друга? Крис... Крис.. пожалуйста, очнись... Нет... Это все сон. Просто плохой сон. Я проснусь и окажеться, что этого концерта еще не было. И ты в порядке. Пожалуйста, пусть это будет только сном.
Шли дни, полные мучительного ожидания. Иззи постоянно дежурил возле палаты Криса. При каждой возможности он находился рядом с ним. Но Крису становилось только хуже.
Обстоятельства вынудили Иззи поехать домой на день. Он зашел в комнату Криса. В ней витал запах ее обитателя. Иззи печально смотрел на аккуратно сложенные вещи на полках, на заправленную кровать. На столе лежала толстая тетрадь. Иззи открыл первую страницу. «Личный дневник» гласила аккуратная надпись. Иззи без особого интереса пролистал его, пока не наткнулся на последнюю запись. Крис так подробно описал этот несчастный случай. Вплоть до всех мельчайших деталей. Ему это приснилось... И сон сбылся. О нет... Крис.. ну зачем ты написал такое в конце? Нет, я не верю. Не верю.
Хоть Иззи и послали немного поспать, он вернулся в больницу и больше от туда не выходил. Группа сидела в комнате для ожидания. Зашел врач. Иззи уже знал. Он был готов. Попросив врача ничего не говорть он начал:
- Сегодня 25 декабря, в 17:30, Кристоф Уотрин умер от остановки сердца.
Врач, как и все находящиеся в палате были потрясены, они с удивлением смотрели на него.
- От куда Вы знаете? – врач посмотре на часы. Они показывали 17:45 минут. Иззи не мог знать, что Крис умер. Он не мог так точно знать время.
- Не важно. – Иззи вышел из комнаты. Он вышел на улицу. Шел снег. Иззи, легко одетый, шел по улице. Весь мир для него умер вместе с Крисом. Иззи замерз, его трясло. Он поймал такси и доехал до дома. Добравшись до дома он пошел на кухню. Взяв нож и пошел в ванную.
- Мне нет смысла жить без тебя. Крис, я иду к тебе.
С этими словами он взял нож, который медленно вошел в его тело . Медленно падая на пол он вспоминал то время, когда они были вместе.
Одному было 20, другому 25. Они родились в разные года. Они полюбили друг друга. Они ушли в один год, в один день: 25 декабра, с разницей в 1 час: 17:30 и 18:30. Их помнили как двух лучших друзей, один из которых не смог отпустить второго и ушел вместе с ним.

Why, do we have to say goodbye?
Katru dienu jādzīvo tā, it kā tā būtu pēdējā

Закулисами пятеро парней собрались в круг.
- Кто мы?
- Мы Us5.
После этих слов они вышли на сцену. Все как один: Джей, Ричи, Винс, Иззи и Крис. Они улыбаются, поют, танцуют. Все как обычно. Как и должно быть. Веселые, здоровые, живые.

Ричи пошел вслед за Иззи в тот день, когда сообщили о сметри Криса. Он чувствовал, что что-то случиться, уж слишком эти два парня сблизились. Дома Ричи вытащил Иззи из ванной и вызвал скорую. Галлегосу повезло, от холода ему так свело руку, что он сильно промазал и не нанес себе сильных увечий. Его привезли в больницу. Туда же, где лежал Крис.
Когда Иззи очнулся рядом с ним сидел Ричи.
- Рич.. зачем ты спас меня? Крис ведь... – Из не мог этого произнести. Слишком больно было даже думать об этом.
- Он жив.
- Ричи о чем ты? Он умер. Врач же сам сказал. – Иззи уже начал быться в истерике.
- Он жив. – спокойной повторил Ричи. – И не врач нам сказал, а ты. От куда ты это взял, спрашивать не стану. Но скажу, что его спасли. У Криса появился второй шанс Врачи говорят, что возможно травмы не такие тяжелые и он сможет вернуться к нормальной жизни. Но для этого потребуется время. Много времени.
Иззи приподнялся. Это стоило ему больших усилий. Грудная клетка болела, в глазах потемнело. Ричи бережно уложил друга обратно.
- Не волнуйся. Отдыхай. Крис никуда не денется. Как только тебе станет легче ты сразу сможешь к нему пойти.
- Нет. Я должне его увидеть. Сейчас. Рич, помоги мне. – Иззи не собирался сдаваться, хотя сил для борьбы у него не было.
- Успокойся. Ты слишком слаб. Ты встать то не можешь, а хочешь идти через всю больницу. Не думаю, что Крис обрадуется, если увидит тебя в таком состоянии.
Ричи с заботой смотрел на Иззи. Но в его взгляде была и усталость.
- Крис очнулся? Ричи тогда я обязан его увидеть.
- Галлегос, твою мать. Лежи спокойно. Крис в полусознательном состоянии. Он знает, что ты здесь. Больше ему пока ничего не надо. – Ричи сорвался. Он много времени проводил рядом с Иззи и Крисом до всех печальной новости, повергших Иззи в такое уныние, а теперь вообще перестал спать по ночам, дежуря то возле одного, то возле другого. Силы его были на исходе,но он держался ради друзей. С горем пополам успокоив Иззи, Ричи вышел из палаты. Он устало прислонился к стене и сполз по ей на пол.
- Как я устал от всего этого.

Эпилог.
Много времени прошло прежде чем парни смоли выписаться из больницы и вернуться к работе. Это все сблизило их. Теперь они понимали друг друга без слов. Они чувствовали друг друга.

Закулисами пятеро парней собрались в круг.
- Кто мы?
- Мы Us5.
После этих слов они вышли на сцену. Все как один: Джей, Ричи, Винс, Иззи и Крис. Они улыбаются, поют, танцуют. Все как обычно. Как и должно быть. Веселые, здоровые, живые.

Why, do we have to say goodbye?
Katru dienu jādzīvo tā, it kā tā būtu pēdējā

Саунд-трек: Дима Билан - Это была любовь.

В первый раз с августа я увидел тебя в Японии. Я слышал, что ты решил прилететь туда, но не знал, правда это или ложь. Я ничего не говорил остальным, не хотел их разочаровывать. Они так тебя и не увидели, а я не сказал им о том, что ты посетил наш концерт. Я случайно увидел тебя в зале. Тебя трудно не заметить, среди низкорослых и темных японок. Ты, со своим ростом и светлой головой, ясно выделялся и меня удивило, что тебя не заметили остальные. Как потом я увидел, фотографии поймали меня после выступления, когда я с грустным взглядом вглядывался в толпу, снова выискивая тебя среди поконниц. Я не могу передать словами, как тяжело мне было тогда, как трудно и больно видеть тебя в зале, а не на сцене, где тебе и положенно быть. В который раз я задал себе этот вопрос – почему ты все таки ушел? Зачем ты это сделал? Но как и раньше, я не смог найти на него ответ, что еще раз больно ударило по моей душе. Ты не знаешь, как тяжело было мне, и как переживали остальные парни. Ты просто испарился, исчез, ушел из наших жизней, из жизни группы. Ричи пытался тебя найти, но у него это не получилось, я тоже искал тебя, тоже тщетно. Зачем Крис, зачем ты причиняешь нам эту боль? Ты не помнишь какого было нам, когда ушел Майкл? Как тяжело нам было выходить на сцену, улыбаться, притворяясь, что ничего особо страшного не случилось, но после каждого концерта, проведенного вчетвером, уныло ехать в отель, понимая, что все таки кого-то не хватает. Ты это помнишь? Но Майкл ушел тихо, с объяснением причины, с росстановкой, и все равно нам было тяжело. А ты? Ты бросил нас, ушел, как говориться, по-английски, не сказав никому не единого слова. Никто не ожидал от тебя такой непонятной жестокости. Да, мы видели, что ты устал, но чтобы вот так бросать все. Мне никогда тебя не понять, но даже не смотря на это я продолжаю любить тебя. Любить так же сильно, как и раньше, если не сильнее. Сейчас я лежу и вспоминаю наш с тобой первый поцелуй и гадаю, а помнишь ли его ты, или и это для тебя была всего лишь игра? Помнишь ли ты, как билось твое сердце, когда мы оказались вдвоем тогда, в начале июня? Помнишь ли ты мой взгляд, как ты тогда говорил, переполненный любовью и заботой? Я никогда не забуду как ты себя вел: осторожно, пугливо, смущенно, хотя сам первый признался, что испытываешь ко мне симпатию. Было видно, что это все ново для тебя, это читалось в твоих зеленых глазах, которые до сих пор снятся мне по ночам. Я был не на много опытнее тебя в таких вопросах, но точно смелее. Ты не сопративлялся, ты отдался мне, позволяя делать все, что мне только могло захотеться. Я и сейчас гадаю, был ли ты готов к чему то большему, чем просто поцелуй, но не жалею, что не пошел дальше. Ты и без того был немного испуган, но могу поспорить, и у тебя до этого не было более страстного и горячего поцелуя. Их потом было много, но первый все равно был особенным.
Я никогда не забуду тот день, когда мы попытались переспать. Ты твердил, что готов, что хочешь этого, но я так и не смог это сделать. Ты был слишком сжат, слишком напряжен, и я не смог снять это напряжение, хотя пытался из всех сил. Твой взгляд выдавал тебя, ты боялся. Не знаю чего именно: боли, меня, отношений. Для меня это все еще загадка, которая останеться неразгаданной до конца наших дней. Сейчас я даже не жалею, что не обесчестил тебя, ведь это могло сейчас сказаться на твоей «новой нормальной» жизни. Но нужна ли тебе эта жизнь? Почему ты бросил все и прилетел в Японию, чтобы просто посмотреть на нас? Почему ты не пришел к нам? Почему именно из зала? Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Я теряюсь в догадках и это убивает меня. Как я хочу встретиться с тобой и поговорить. Хотя бы на 5 минут. Всего на 5. Мне бы хватило этого времени, но ты всеми силами препятствуешь этому.
А еще эта статья в BRAVO... А ведь ты говорил, что ни за что не подстижешься так коротко, выходит даже в этом ты меня обманивал? Но почему? Зачем тебе все это нужно?
***
Я спустился к завтраку, как и каждое утро, но это отличалось от всех. Парни сидели в гостинной, прикованные к ноуту, и что-то смотрели. Я подошел ближе к ним и увидел сообщение от тебя одресованное всем фанатам. Я не верил своим глазам, нежели ты начал выходить в свет, выползать из темноты неведенья, в котором томил нас и наших и своих фанатов? Ты писал, что все написанное про тебя – ложь, но я не верю тебе после всего того, что ты сделал. Просто не верю. Ричи, Джей и Винс бурно обсуждали оставленное тобой сообщение, а я молчал. Уж слишком болезненной была для меня твоя тема. Я как мог старался избегать разговоров о тебе, поэтому и сейчас удалился на кухню, чтобы посидеть в одиночестве, которое постепенно становилось для меня лучшим другом.
Я так углубился в свои мысли, что не услышал звонка в дверь, и лишь когда звонкий голос Ричи вернул меня на землю, я услышал то, что и не надеялся больше услышать. Это был твой голос. У меня замерло сердце, на минуту мне показалось, что я ошибся, что мне это сниться, что это все только сон, но тут я увидел тебя. Ты стоял в дверях кухни, все такой же высокий, худой, с длинными светлыми волосами, глубоким взглядом зеленых глаз, в которых больше не читалась та усталость, с которой ты покинул нас. Они были живыми, отдохнувшими и виноватыми. Ты прошел в кухню, закрыв за собой дверь, чтобы остальные не слышали нашего разговора. Я не мог, даже скорее боялся, пошевелиться, думая. Что это видение, которое я могу спугнуть, если сделаю хоть дно, даже самое не значительное, движение. Ты подошел ко мне и взял меня за руку. Как давно я не ощущал тепла твоих рук, это словно пробудило меня ото сна, словно вернуло меня к жизни, которая прекратилась после того, как ты ушел в августе.
- Иззи... Я вернулся... Я снова с вами....
Как давно я не слышал твой голос. Я не слышал, что ты мне говоришь, но твой нежный голос зачаровывал меня, заставляя простить. Простить за все. И я простил. Слишком дорог ты стал для меня, слишком сильно я люблю тебя, чтобы не простить. Я не сдержал эмоций и по моей щеке скатилась слеза. Ты улыбнулся, и эта улыбка свела меня с ума. Как я вообще мог злиться на тебя? Ты смахнул слезу с моей щеки, проведя по ней рукой. Крис... Мой Крис... Неужели ты и вправду вернулся? Неужели ты больше не уйдешь? Я не верю в это. Я не верю своему счастью, которое сейчас заполняет каждую клеточку моего тела. Я притягиваю тебя к себе, еще раз заглядываю в твои глаза, такие глубокие, такие родные. Я ощущаю твое дыхание на коже и мне окончательно сносит крышу. И, похоже, тебе тоже. Словно по сигналу ты чуть склоняешь голову набок и мы сливаемся в страстном поцелуе, таком же как и впервый раз...

Why, do we have to say goodbye?
Katru dienu jādzīvo tā, it kā tā būtu pēdējā

Soundtrack: Дима Билан - Как раньше.

Дорогой Джей. Я пишу тебе это письмо, в котором хочу рассказать об истинной причине моего ухода из группы. Не верь прессе, со мной все нормально. Почти все. Я ушел на некоторое время. Как долго меня не будет я еще не знаю, но как только я разберуь в себе, то тут же вернусь. А теперь я расскажу всю правду и, надеюсь, ты сможешь меня понять.
Не знаю, знаешь ли ты, что я «встречаюсь» с Иззи, но это не так важно, ибо теперь ты об этом знаешь. Мы стали больше, чем друзья уже более года назад. Все начиналось не так быстро, мы привыкали друг к другу, медленно познавая сладости запретной любви. Мы не спешили, все делали с расстановкой. Все шло замечательно, первый поцелуй, первый раз. Любовь, страсть, эмоции. Нам было хорошо вместе. Очень хорошо. До этого лета.
Сначала я подумал, что Иззи просто устал и я дал ему намного больше свободы. Все мы устали, мы ездили из города в город, при этом записывая альбом. Я сам очень уставал, но не забывал показывать ему, что все так же его люблю. И что я стал получать взамен? Фразы «подожди немного, я одоптируюсь и все снова станет хорошо»... Я ждал. Терпеливо ждал,пока он обратит на меня внимание, но нет. Он вел себя так, как будто едва меня знает. Больше я не мог это выдержать. Я устал находиться в тени и послушно ждать. Он не отпускал меня, но и не подпускал близко к себе. Он уходил по вечерам не сказав мне ни слова. Ровно как и всем нам. Он много раз не ночевал дома, или приходил пьяный. И каждый раз одна и та же фраза: «подожди немного, все будет хорошо». Я просто перестал в это верить. Слишком долго я ждал. Может я сдался слишком рано, но я больше не мог находиться рядом с этим человеком. Видеть как он уходит, отдаляется от меня и все равно так искренно и нежно его любить и все ему прощать. И злиться на себя за то, что простил. И так опять и опять. День за днем, ночь за ночью. Я становился ему благодарен даже за случайно брошеный взгляд. И это убивало меня. Моя душа не выдержала этого напряжения. Она не выдержала твоего наплевательского отношения. Стоило мне что-то сказать ему об этом, он начинал злиться. Он не терпел никаких упреков, никакой критики, хотя сам начал критиковать меня слишком часто. Я не понимал, да и сейчас не совсем понимаю, что именно он от меня хотел. Полного подчинения? Нет, этому не бывать. Мне достаточно унижения, все время его прощать, и каждый раз жалеть об этом. Я не собирался идти на поводу, как бы сильно ни любил. Я не скажу ни одного плохого слова про наши отношения, если не учитывать это лето. Были ссоры, были скандалы, подозрения, иногда недоверие, но были и любовь, страсть, душевное умиротворение. Я навсегда запомню эти отношения, как светлое пятно в моей биографии. Может, когда я вернусь, если это случиться, мы снова будем вместе. Может не будем. Я живу настоящим, бережно храня прошлое, но не загадывая будущее.
Теперь ты все знаешь. Рассказать об этом остальным или нет решай сам. Скажу только, что Ричи об этом знает. Он как никто поддерживал меня все это время, за что ему большое спасибо.
Вот пожалуй и все. Я еще напишу тебе. Удачи. И передай привет остальным.

Лежа в темноте, я все чаще задумываюсь, а стоит ли все этого того, что я имею? Как невыносимо становится терпеть лишения, стресс, отсутствия нормального ритма жизни. То, что когда-то приносило радость и давало силы идти вперед, теперь отнимает все.
Как надо довести себя, чтобы даже теряя сознание от усталости, вваливаясь в комнату и почти ползком добираясь до кровати, все равно не суметь уснуть сразу, продолжая часами, которых и так дается так мало, думать, пытаться понять ошибку, потом засыпать бесспокойным сном, чтобы через пару часов опять проснуться от ненавистного звонка будильника и стука в дверь. На плечах – тяжесть точно таких же дней, скучных, серых, изматывающих. Ничто не дает ощущение бодрости, даже желанные выходные, когда сон, столь ценный сон, прерывают всего на несколько часов позже.
Сколько еще можно так прожить? Как долго расслабление будет приходить только в минуты близости? Только эти нежные прикосновения, умелые ласки, ставший привычним и родным, запах смазки, легкая, возбуждающая боль, тепло родного тела. Все это дает те минуты, часы, когда я ухожу от внешнего мира, оставляя в нем усталость, злость, депрессию. Но и он не может дать мне длительного спокойствия. Лишь в те короткие часы, пока мы вместе, пока я лежу в его объятиях, я понимаю, что живу, понимаю, что еще есть то, ради чего стоит терпеть этот ад. Ради этих мимолетных часов нежности и ласки. Но все сложнее давать любовь самому, когда в твоей душе с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой наростает пустота. Сказать об этом ему.. Не имеет смысла, ведь он живет точно так же, но, почему-то, ему намного проще и легче переживать все то, что толкает меня в безысходность. Как ему удается жить и радоваться жизни, когда я уже перехожу в стадию выживания? Сказать ему, значит показать слабость, упасть в его глазах, а это лишит меня последней поддержки вырваться из замкнутого круга усталости.
Все чаще мне советуют поменять ритм жизни, уйти, бросить все и начать все с чистого листа. Начать жить и радоваться жизни. Но есть ли у меня обратный ход? Могу ли я вот так просто бросить все и уйти? Бросить работу, которая медленно убивает меня, бросить его, человека, который любит меня, но уже не может помочь? Смогу ли я после этого смотреть ему в глаза, да и вообще видеть его? Захочет ли он? Я не могу так рисковать, поэтому терплю. Я мучаю себя, чтобы ему было хорошо, ведь он просто любит, чисто, открыто, но слепо, не замечая, что я увядаю, засыхаю, как лист осенней порой. Мне большого труда стоит улыбаться, ведь улыбка уже давно не была естественной. За все годы меня научили улыбаться даже тогда, когда этого хочется меньше всего, но даже за натянутой улыбкой я не могу скрыть угасающий блеск усталых глаз. Хотя это хорошо, что ты не видишь мою боль и усталость. Ведь это заставит тебя волноваться, а я не хочу, чтобы хоть что-то омрачило твою душу. Мне надо быть сильным, чтобы... А собственно зачем? Только ради тебя? А может я слишком много отдал тебе? Отдал работе, и теперь у меня ничего не осталось для себя? Ведь как-то остальные с этим справляются, почему мне уже не хватает сил? Часами я думаю об этом и с каждой минутой, потраченной на обдумывание, мне становится еще хуже, еще тяжелее, но и думать об этом я уже не могу. Постоянная усталость, чувство полного опустошения, появившееся равнодушие к миру, ко всему происходящему и скромные попытки держаться на плаву, редкие удачные попытки снова почувствовать сладость жизни, все это тяжелым грузом ложиться на, становящиеся хрупкими, плечи. Даже моменты, когда я понимаю, что еще не все потерянно, моменты, когда я вырываюсь из ада и несколько часов провожу в другом кругу, не могут помочь мне и вытащить окончательно.
Накопившаяся усталость дает о себе знать во всем, во взгляде уже нет той искорки, которая присуща каждому в столь еще зеленом возрасте, в голосе, вялом и безжизненном, становящимся немного хриплым, на лице, на котором уже давно не играет лучезарная улыбка, не появляются ямочки, которые так сводили всех с ума. Уже нет той ненависти ко всему происходящему, ко всему, что лишало покоя душу, вместо этого появляется равнодушие. Единственное, что радует, что нет мыслей о суициде. Как бы тяжело ни было, я никогда не пойду на этот шаг, даже при моем состоянии я понимаю, что это низко, что это не выход из ситуации. Но терпеть уже больше нет сил.
Устало смотрю на часы. На них еще полночь. Обессиленной рукой тянусь к мобильнику и набираю номер человека, который может избавить меня от всего, может вырвать из этого ада. Трудный, длительный разговор, в каждом сказанном мной слове слышна моя боль, мое отчаенье, мой крик о помощи. И его услышали. Все, о чем меня попросили, потерпеть еще один день. Всего один. Мне тяжело далось это решение, но еще тяжелее мне пришлось бы, если я продолжил путь. Осталось самое сложное, сказать ему. И снова смотрю на часы. Стрелка застыла на цифре 1. Час ночи. А это значит, что он еще не спит. Устало я поднимаюсь с кровати, у нас есть 6 часов, чтобы все объяснить и проститься. Через 6 часов подъем, подготовка к концерту и прочая убивающая меня рутина. Я иду к нему и этот путь кажется мне бесконечно долгим, хотя наши комнаты находяться рядом. Каждый шаг дается с трудом, в голове нет ни одной мысли, как можно начать трудный разговор. Едва слышный скрип его двери и я захожу в эту обитель тишины и спокойствия. Не редко здесь я коротал бессонные ночи в попытках сбежать от усталости. Ты как всегда, рад меня видеть. Я сажусь к тебе на кровать, всего в нескольких сантиметрах от тебя и заглядываю в глаза, в которых тоже вижу усталость, но не такого маштаба, как у меня. Как больно становиться понимание того, что я вижу эти голубые глаза в последний раз. У меня нет слов, чтобы описать свое состояние, и нет слов, чтобы сказать ему. Держащийся на тонкой ниточке мир в моей душе начинает рушиться, на глазах появляются слезы, которые я всеми силами сдерживаю. Панический страх сковывает мою больную душу, ведь совсем скоро мы расстанемся навсегда. Я протягиваю руку и дотрагивась до твоей ладошки, нежной и теплой, но даже ее тепло не может согреть меня. Я закрываю глаза, ведь видеть тебя с каждой секундой становиться все сложнее, все больнее. Стараясь больше не думать ни о чем, я приближась к твоим губам, темплым и влажным, немного сладким и понимаю, что ты пил сладкий чай, который ты так любишь. Со все нежностью, на которую я только способен, я дарю тебе этот поцелуй, умело лаская твой ротик и снова уплываю в мир, в котором нет места печали и тьме, которая царит в моем сердце. Ты так же нежно отвечаешь на поцелуй, смело, но лаского, гладя мое тело, от чего приятно пробегает дрожь и сладостно ноет внизу живота. Долгие, переполненные любовью и лаской прелюдии, ни одной агрессивной нотки за всю ночь, только льющаяся через край любовь, соединяющая два сердца, которые вскоре должны расстаться. Сегодня мы вернулись к истокам, сегодня я был сверху, хотя в последнее время эту роль ты брал на себя. Словно в первый раз я почувствовал твое поддатливое тело, обладающее пластикой кошки, услышал твои, полные наслаждения стоны, которые так ласкали слух. Все было как тогда, как впервый раз. Обессиленный, ты быстро уснул с милой улыбкой на лице. Ангел во плоти, ты единственный, из-за кого я столько держался. Ты единственный, кто не давал мне упасть, сдаться, но даже ты не смог мне помочь. Снова смотрю на часы, так мало времени осталось, уже через 4 часа надо будет вставать. Такими привычными стали эти короткие 4 часа, которые отводились для сна. Человек может привыкнуть ко всему, и я привык к этому. Во сколько бы я ни лег, я проснусь ровно через 4 часа, и это, в итоге, погубило меня.
Я бережно накрываю тебя и осторожно целую в лоб. Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь, или ровно на столько, сколько ты будешь помнить меня. Оказавшись в своей комнате я проваливаюсь в бесспокойный сон, которому предстоит длиться коротких 4 часа.

***
Очередной город родной Германии. Очередной концерт, очередные несколько минут на сцене. Минуты, ради которых мы готовимся часами. Это был Дюссельфорд. Для них это был обычный концерт, а для меня билет в новую жизнь. Это был мой последний концерт. Посмотри на дату, мой дорогой, мой любимый. Посмотри и запомни ее навсегда. Несколько песен и мы ушли закулисы.
- Еще увидимся!
Прости, но большего я не могу тебе сказать, слишком это больно. Последний раз я касаюсь тебя и разворачиваюсь, уходя в неизвестность.
Теперь я свободен. Теперь я сам хозяин своей судьбы. Сколько мне потребуется времени, чтобы прийти в себя? Чтобы научиться жить и радоваться жизни? Я не смог рассказать тебе о самом главном, я не смог довериться тебе, а может, если я рассказал тебе о том, что мне тяжело, что я устал, то сейчас все сложилось бы по другому. Но уже поздно об этом думать. Я ушел, захлопнув дверь. Больше я не вернусь в этот ад, под названием шоу-бизнес. Я слишком много выстрадал, чтобы вернуться. Я начну жить по другому, начну все с чистого листа. Может, мы еще пересечемся с тобой, но как бы ни рапорядится судьба, я все равно буду тебя любить, так же искренно и чисто, как делал это все время, что мы были вместе.
Возможно, когда-нибудь, ты поймешь меня. Поймешь, почему я ушел, но я не прошу сделать этого сейчас. Да, это будет шоком и для тебя и для остальных, но я больше не могу так. Если я останусь, то умру от этого, от этой усталости, от пустоты в душе. А я не хочу этого. Пришло мое время сказать стоп и свернуть с пути. Я ни о чем не жалею. Все три года я буду бережно хранить в душе. А сейчас я сводобен, а значит, я счастлив.

Why, do we have to say goodbye?
Katru dienu jādzīvo tā, it kā tā būtu pēdējā